Бесшумно на пороге появился долговязый молодой человек лет двадцати четырех и отвесил глубокий поклон. Как и все придворные, Гарон носил блестящую сине-фиолетовую ливрею Фурстанского Дома, с черным оленем, вышитом в белом круге на левой стороне груди. На нем сверкала серебряная цепь — знак того, что он входит в состав личной свиты короля Венцита. Он с живым интересом наблюдал, как его царственный повелитель, взяв какие-то бумаги со стола, скатал их в трубочку и убрал в кожаный футляр. Тихим и учтивым голосом он произнес:

— Граф Марлийский здесь, государь. Могу ли я впустить его?

Венцит кратко кивнул, пряча последнюю бумагу, и Гарон, не говоря ни слова, удалился. Оставшись один, Венцит сложил руки на груди и стал нервно расхаживать взад и вперед по ковру, покрывавшему пол комнаты.

Венцит Торентский был высоким, худым, вернее, даже тощим человеком сорока с лишним лет, с ярко-рыжими волосами и бледными серо-голубыми, почти бесцветными глазами. Густые и длинные рыжие усы подчеркивали широкие скулы и треугольную форму лица. Двигался он с легкой грацией, необычной для человека такого сложения.

Враги, которых у Венцита было немало, называли его лисом, если не употребляли слов покрепче. Венцит был чистокровным колдуном Дерини, потомком древнего рода, правившего на Востоке еще до Реставрации и позже, во времена жестоких гонений на Дерини. И не случайно Венцита называли лисом. Добиваясь своего, он становился коварным и жестоким и был опасен, как настоящий хищник.

Однако Венцит умел произвести впечатление, он знал, как уменьшить тот ужас, который невольно охватывал многих при встрече с ним. Вот и сегодня он очень тщательно подбирал одежду. И камзол из бархата и шелковая рубашка были в тон его волос, и эффект еще более усиливало золотое шитье и топазы — на шее, в ушах и на пальцах. Мантия из золотистого шелка мягко ниспадала с плеч и переливалась, колыхаясь при ходьбе.

На краю стола, за которым он обычно работал, лежала корона, украшенная драгоценными камнями, излучающими, казалось, яркий свет.

Венцит не собирался надевать корону — это не для Брэна Кориса. Здравый смысл советовал встречать его как можно менее официально. Корона должна лишь напоминать гостю о сане ее обладателя.

В дверь постучали, и снова с поклоном вошел Гарон. Позади него стоял хорошо сложенный молодой человек среднего роста в промокшем кожаном плаще, из-под которого поблескивала кольчуга. В руке он держал шлем, намокшие перья которого поникли, перчатки потемнели от сырости. Лицо его было сумрачно.

— Государь, — произнес Гарон. — Его светлость граф Марлийский.

— Проходите, — сказал Венцит, движением руки приглашая Брэна в комнату. — Должен извиниться, что вам пришлось ехать ко мне в дождь, но погода, боюсь, не подвластна даже Дерини. Гарон, возьми плащ графа и принеси ему сухой из нашего гардероба.

— Будет исполнено, государь.

Когда гость не слишком уверенно вошел в комнату, Гарон снял с его плеч промокший плащ, вышел и через минуту появился с другим, из светло-зеленого бархата. Набросив его на плечи Брэна и застегнув пряжку, он бесшумно исчез. Венцит с учтивейшим видом указал на кресло возле тяжелого стола.

— Садитесь, пожалуйста. Мы можем обойтись без церемоний.

Брэн с подозрением посмотрел на кресло и нахмурился, увидев, что Венцит, подойдя к камину, возится там с чем-то, но с чем именно, он видеть не мог.

— Простите, если я покажусь вам нетерпеливым, сэр, но я плохо понимаю, о чем мы с вами могли бы говорить. Я, как вы, конечно, знаете, всего лишь младший военачальник, один из трех, расположивших свои войска близ Рильских гор. Никакого соглашения с вами я заключить не могу без согласия моих товарищей и короля Гвиннеда.

— Я на это и не надеялся, — спокойно сказал Венцит.

Он подошел к столу, держа в руках чашу с какой-то густой горячей жидкостью, и наполнил два бокала.

— Не окажете ли честь выпить со мной чашечку даржа? Этот напиток делается из листьев и цветов, растущих здесь, в Рильских горах. Думаю, он вам понравится, особенно сейчас, когда вы промокли и замерзли…

Брэн подошел к столу, поднял бокал и внимательно осмотрел его. Криво улыбнувшись, он поднял на Венцита свои золотистые глаза.

— Вы чрезвычайно гостеприимны, сэр, но я вынужден отказаться от угощения. Ваши люди, оставшиеся в моем лагере, оказали мне честь, выпив со мной, — он бросил взгляд на чашу с дымящейся жидкостью, — но они знали, что пьют.

— В самом деле? — Рыжие брови вскинулись, и хотя голос Венцита был по-прежнему мягок и вежлив, в нем появились стальные нотки. — Полагаю, вы угостили их не просто вином или чаем. Но вряд ли вы настолько глупы, чтобы отравить их и явиться с докладом об этом ко мне. Во всяком случае, вы пробудили во мне любопытство. Так что же вы им дали?

Брэн сел, но так и не поднес бокал к губам.

— Как вы понимаете, у меня не было уверенности, что ваши послы не Дерини и что они не натворят что-нибудь в лагере в мое отсутствие. — Брэн потупился. — Поэтому я попросил моего лекаря приготовить для них снотворное. Так как эти джентльмены уверили меня, что они не Дерини и ничего дурного не замышляют, я, в свою очередь, уверяю вас, что с ними ничего не случится — просто поспят. Думаю, вы поступили бы так же.

Венцит поставил бокал на стол и уселся в кресло, поглаживая усы, чтобы скрыть усмешку, но это ему плохо удавалось: он снова взял бокал и пригубил его.

— Ловко придумано. Ценю благоразумие в тех, с кем мне предстоит иметь дело. Могу вас успокоить — в этом напитке нет ничего подобного, можете не опасаться. Даю вам слово.

— Ваше слово, сэр? — Брэн взял бокал, заглянул в него и отставил от себя на несколько дюймов. — Простите мою неучтивость, но вы еще не дали мне объяснений относительно цели наших переговоров. Никак не могу понять, о чем королю Торента можно договориться со скромным гвиннедским лордом? — Брэн пристально посмотрел ему в глаза.

Венцит неопределенно пожал плечами и вновь улыбнулся, с любопытством разглядывая своего гостя.

— Посмотрим, мой друг. Если вас не заинтересует мое предложение — что ж, мы с вами ничего не потеряем, кроме времени. А с другой стороны… Словом, я думаю, у нас больше общих тем, чем вам кажется. Я чувствую, мы вполне поймем друг друга, если, конечно, захотим этого.

— В самом деле? — удивленно произнес Брэн. — Как странно. Вообще я, безусловно, представляю, что вы многое можете сделать для меня, как и для любого, кто удостоится вашей благосклонности. Но ради Бога, чем я-то могу быть вам полезен?

— Чем? — Венцит сложил пальцы мостиком, поглядывая на гостя своими лисьими глазами.

Брэн неподвижно сидел, опершись на руку подбородком. Венцит улыбнулся.

— Отлично. Вы умеете ждать. Ценю это в людях, в смертных — особенно. — Он еще несколько секунд смотрел на Брэна, затем продолжил: — Прекрасно, лорд Брэн. Вы правы — мне тоже нужно от вас кое-что, но я не хочу принуждать вас делать что бы то ни было вопреки вашей воле. Никогда не поступаю так с теми, кого хотел бы видеть среди моих друзей. Добавлю, что ваша помощь мне будет щедро вознаграждена. Скажите, что вы думаете о моем новом городе?